Центр новых идей совместно с Chatham House в первом выпуске своего большого исследования Belarus Narratives составил портреты белорусов, которые поддерживают в войне Украину, сторонников России в этом конфликте и тех, кто не определился. Кроме этого, исследователи рассказали, как опрошенные сами видят расклад мнений в стране и насколько в ней велико влияние фактора страха на соцопросы.
Сторонник Украины — молодой минчанин с высшим образованием
Портреты белорусов с разными взглядами исследователи составляли на основании мартовских опросов Chatham House о войне.
Как выглядят сторонники России? Эксперты отмечают, что это чаще мужчины, чем женщины. В основном РФ поддерживают люди старших поколений: почти половина из этих людей — старше 55 лет. У них чаще всего среднее специальное и профессионально-техническое образование. Обычно сторонники России проживают в регионах, большинство — в городах среднего размера с населением 50−250 тысяч человек.
«Таким образом, сторонник России в войне — мужчина из регионов, старшего возраста и со средним специальным образованием», — заключают авторы исследования.
Белорусы же, которые поддерживают Украину, — как правило, люди среднего и молодого возраста. Доля пожилых людей в этой категории не такая большая. Почти у половины респондентов из этой группы — высшее образование. Чаще всего они живут в Минске, реже — в областных и районных городах среднего размера.
«Типичный демографический портрет противника действий России в Украине — это человек среднего и молодого возраста, проживающий в Минске и имеющий высшее образование», — отмечают исследователи.
Довольно большая часть белорусов затрудняется ответить на вопросы по поводу мнения о войне. В основном речь идет о женщинах.
«Можно предположить, что это частично связано с большей степенью неприятия женщинами различных форм насилия, а также их меньшей заинтересованностью медиаконтентом о политике и войне, то есть они часто менее подвержены воздействию российской пропаганды», — считают исследователи.
Возраст респондентов, которые затруднялись ответить на вопросы о войне, — 25−34 года. Почти треть из них — со средним образованием и чаще всего проживающая в регионах.
«Таким образом, белорус, не определившийся с мнением по поводу войны, — это женщина младшего или среднего возраста, проживающая в регионах и имеющая среднее образование», — говорится в исследовании.
Обе группы белорусов с полярными мнениями считают, что их большинство
Исследователи приводят довольно интересные данные о том, как полярные группы белорусов оценивают количество их сторонников на примере вопроса о том, как должна прекратиться война в Украине. Эти данные они получили из 35 глубинных интервью. Респондентам разных взглядов задали два вопроса: «Идет много разговоров о том, как закончатся военные действия. Существует три популярных мнения. Какое из этих мнений наиболее близко к вашим взглядам?» и «Как вы полагаете, какая часть белорусского общества придерживается такого же мнения, что и вы?».
Так, 14% опрошенных считают, что война должна окончиться только после того, как Украина достигнет своих целей. В их представлении, такое мнение разделяет 69% белорусов. Между тем 26% опрошенных находятся на позиции, что война должна закончиться, когда Россия достигнет своих целей. При этом такие люди считают, что их в стране — 76%.
Обе стороны ошибаются. Так как большинство опрошенных — 56% — считает, что войну нужно остановить прямо сейчас, зафиксировать ситуацию в том виде, в котором она есть, и дальше вести мирные переговоры. Ответившие таким образом респонденты думают, что такого же мнения придерживаются 76% белорусов.
Эксперты объясняют такую разницу не только тем, какие медиа читают и смотрят респонденты: «В ходе глубинных интервью респонденты оговаривались, что, отвечая на этот вопрос, основываются на своем окружении. Так, встречая подтверждения своих взглядов как в медиа, так и в личном общении, люди оказываются в эхокамерах (информационных пузырях. — Прим. ред.). При этом хотя бы частично они понимают, что их ощущение принадлежности к большинству может быть ложным».
Если бы не страх, проукраинских ответов было бы больше
Также социологи попытались оценить, каково влияние фактора страха на результаты опросов общественного мнения. Они проанализировали поведение респондентов во время заполнения опросников. Некоторые люди, видя вопросы, которые кажутся им слишком чувствительными, прерывают анкетирование или отвечают не так, как думают на самом деле.
«Вопросы, связанные с внутренней политической жизнью Беларуси и доверием властным институтам, часто вызывают напряжение, — отмечают исследователи. — Самая проблематичная тема для опросов — выборы и протесты 2020 года. Большинство участвовавших в исследовании не просто говорили о том, что никто не будет отвечать честно, но и что это вызывает недоумение и возмущение. Тема войны — менее чувствительна. Бо́льшая часть респондентов выступает за мирное разрешение конфликта и неучастие Беларуси в войне. Поскольку официальная позиция властей представляется им относительно миротворческой, больших опасений высказывать свою реальную точку зрения участвующие не отмечали. Значительных опасений не вызывает и артикуляция поддержки одной из сторон, поскольку „эта война не является внутренним делом Беларуси“. При этом нейтральность позиции респондентов интервью часто связана с тем, что близкие людей живут в Украине и в России, поэтому им сложно выбрать сторону».
«Политика и война не обсуждаются не только из-за страха, но и ввиду своей токсичности: кроме опасений столкнуться с репрессивными мерами (увольнением, выговором, беседой с сотрудниками КГБ), люди опасаются выражать мнение и среди знакомых, чтобы избежать конфликтов», — добавляют авторы исследования.
Они также отмечают, что фактор страха чаще влияет на действительно нейтрально и аполитично настроенных людей. Их реальное мнение в опросах «недопредставлено».
«Помимо нейтральных ответов, они чаще других выбирают не только „затрудняюсь ответить“ и нейтральные варианты, но также провластные и пророссийские, что похоже не на простое желание скрыть свои взгляды, а на влияние социальной желательности (стремление давать ответы, которые, с точки зрения респондентов, выглядят предпочтительнее или безопаснее. — Прим. ред.)», — говорят социологи.
Поэтому, к примеру, в вопросе о поддержке военных действий со стороны России процент их сторонников соответствует реальной картине в обществе. А вот процент противников или поддерживающих Украину оказывается заниженным. Исследователи подсчитали, что это занижение может варьироваться в промежутке от 3 до 16 процентных пунктов.
«Если бы страх не влиял, проукраинских ответов было бы больше, но погрешность явно меньше 16 процентных пунктов. Таким образом, фактор страха искажает, но не переворачивает результаты опросов с ног на голову», — заключают авторы.
